Моя Эстония

— Ну и что,— скажете вы, — подумаешь!

А вот и не «подумаешь!..»

Выяснилось, что этот молодой человек так влюбился в Одессу, что тут же решил поделиться этой любовью с друзьями. Тогда в Южную Пальмиру прилетело чуть ли не сто эстонцев — деятелей культуры, бизнесменов, журналистов. И Одесса приняла гостей с присущей ей искренностью, радостью, теплотой. А в этом году в июне делегация из Одессы посетила Таллинн. Много уже написано и сказано о самом проекте «Таллинн едет в Одессу» и «Одесса едет в Таллинн», о прекрасных концертах, встречах, выставках и презентациях в рамках программы. Это и большой сольный вечер Михаила Жванецкого, президента Всемирного клуба одесситов в концертном зале Nokia, и фантастический концерт маэстро Раймонда Паулса с участием Анне Вески на острове Сааремаа. Это и уникальный музыкальный спектакль Ирины Апексимовой «Одесситка», и выступление лучшего, признанного в Европе, исполнителя Рахманинова Алексея Ботвинова, и выставка художника Юрия Горбачова, одессита из Нью-Йорка, и дегустация замечательных бессарабских вин, и концерт-презентация книг серии «Новый одесский юмор» с участием Романа Карцева и Бориса Бурды, и т.д., и т.п.

Так вот, инициатором и организатором всех этих удивительных дружеских акций, акций-поступков как раз и является заказчик прошлогоднего чартера в Одессу Меэйлис Кубитц. Из того, что я видела, при чем присутствовала, в чем участвовала, мне стало ясно, что Меэйлис — человек необычный, человек слова, искренний, щедрый, энергичный, изобретательный, обладающий острым умом, сильной интуицией и гигантским чувством юмора.

Не удивлюсь, если рано или поздно мир заговорит о нем как о руководителе, политике, а скорей всего — как о блестящем аналитике нового поколения. И мне остро захотелось узнать, кто же он на самом деле — этот горячий эстонский парень, человек феноменальной энергии и неожиданных поступков, настоящий Меэйлис Кубитц.

Все три часа пути из Таллинна до Курессаре — центра острова Сааремаа— я пыталась это выяснить. Прекрасный русский язык, хотя и характерный обаятельный акцент, точная мысль, отчетливая самоирония, быстрая речь, — я не успевала записывать.

— Чем вы занимаетесь, Меэйлис?

— В данный момент везу своих гостей из Одессы на остров Сааремаа, где я родился и где сегодня будет проходить концерт маэстро Раймонда Паулса с участием Анне Вески. Это будет исторический вечер — они впервые выступят вместе.

— А в остальное время, оставшееся от проекта «Одесса едет в Таллинн»?

— Я консультант. Мы с моими коллегами работаем с фирмами, создаем им имидж, как у вас говорят, «раскручиваем». 17 с половиной лет назад я создал собственное PR-агенство. Сначала офис наш был в подвале, в хрущевке. Там, где хранились лыжи, хлам. Один человек отремонтировал и сдал нам свой подвал за 60 евро в месяц. И когда я стоял в этом нашем первом офисе, то видел в окошке детей, котов, коленки бабушек. Они днем не работали, крутились со своим мусором, мокрым бельем и собачками. Это была моя первая картинка в Таллинне февраля 1995 года, мой первый взгляд на мир в роли PR-консультанта. Мы тогда начинали не с нуля, мы начинали с минуса.

— PR-агентство. И мистическая какая-то, таинственная должность — консультант. А что вы окончили? Где вы этому учились?

— Я закончил среднюю школу. Потом техническую школу, юридическое отделение. Так что у меня нет высшего образования. Один клиент сформулировал мой статус таким образом: он работает с нами, потому что мы по-другому думаем. PR — это такая новая в мире наука, которая в теории, конечно, нуждается, но для профессионального PR-консультанта специальное образование важно лишь на 20 процентов, а остальные 80 процентов — личные качества. То есть либо ты подходишь для этой работы, либо не подходишь. Есть у тебя необходимые способности и качества характера или нет. Ты, например, не можешь стать успешным юристом, не имея образования, не зная основ и так далее. А в нашей работе главное — личные, индивидуальные качества, творческий подход и умение общаться. Я очень много средств инвестировал в путешествия и общение с серьезными, успешными людьми, которые бывают доступны редко: на конференциях, семинарах. А я встречался с ними просто так, что называется в открытом доступе. У меня была возможность попасть к ним. У меня была уникальная возможность учиться у них, общаться, видеть и слушать как они себя ведут, как строят дело. И потом еще мне за это платили. У меня была такая счастливая возможность. Это были первые шесть-семь лет работы. Огромной работы! И рынок это заметил.

Первый отпуск у меня был через шесть лет. Я решил съездить, как и Марио Пьюзо, по следам «Крестного отца» на Сицилию. Хотел посмотреть, где и как этот великий дон Корлеоне жил. Ведь и книга уникальная, и фильм не портил книжку, а, наоборот, добавил красок. Вы спросите, к чему я это? А ни к чему! Просто на шестой год моей работы я смог позволить себе такую поездку. До этого ни времени, ни денег не было.

— Вы интроверт? Устаете от регулярного общения, от обилия вокруг вас людей утомляетесь?

— Устаю, конечно. От общения мы все устаем. Просто некоторые устают раньше. Если же это общение заканчивается каким-то хорошим результатом и для заказчика, и для нас — это самое лучшее, что может быть.

— Ваше имя часто связывают с политикой. Каково ваше отношение к политике, какова в этом ваша роль?

— Политика меня очень интересует, но туда меня совсем не тянет. У меня слишком рано открылись глаза, и я, как говорят, потерял свою политическую невинность уже лет пятнадцать назад. Я отношусь к этому делу слишком страстно, меня это привлекает, я активно участвую в жизни страны как гражданин, у меня есть позиция, но это не значит, что я буду выражать свою точку зрения в демонстрациях или какими-то революционными путями. Я пишу об этом, но пишу редко, когда уже внутри горит, только тогда, когда хочу, чтобы это услышали. Но идти в политику — нет. Я не настолько высоко ценю политическую систему, чтобы стать ее частью и тратить на это время. Это, конечно, не значит, что в эстонской политике нет людей достойных, что у них нет идеалов. Но, в общем, современная западная демократическая система, при всех ее красивых лозунгах, достаточно цинична, и меня туда совсем не тянет.

— Что вас разочаровывает в жизни, в работе, в общении с разными людьми?

— Мне уже 38. Есть такое понятие как репутация. Я стараюсь сотрудничать и дружить с достойными людьми. Вероятность попасться к подлецам не высока, потому что мы ходим по разным улицам. Все же опыт сказывается. И потом есть предварительная внутренняя цензура. Эстония — очень маленькая страна.

— Вы сами готовили этот Одесский проект. Вы практически все делаете сами. И чаще всего, насколько я знаю, используете такой ресурс как личные добрые отношения, дружба. Подводили ли вас здесь?

— Я не могу требовать и ждать от всех людей такого же рвения и вдохновения. И они не должны бегать, если они могут ходить. Но для меня и для моих друзей этот проект имеет большое значение. По разным причинам. Да, есть случаи, когда мы доверялись и нас подводили. Но и это опыт. Какой-то опыт ограничивается потерей денег, есть серьезные разочарования в людях. Вот смотрите — Одесский проект как проект «народной дипломатии» совершенно бездоходный, но я уверен, что он дает каждому участнику в сотни раз больше, чем денежная прибыль. Что говорить, кое-кто пробовал использовать наш проект в личных целях, извлечь выгоду. Конечно, это расстраивает. А вообще доброта, мне кажется, — вопрос темперамента. И потом, плохое запоминается сильнее. Доброты должно быть гораздо больше, чтоб компенсировалось поведение этих... ну, которые, как у вас говорят, «себе на уме».

А вообще-то я, наверное, недостаточно профессионален, чтобы выделить для себя, что важно, что нет. Просто я принимаю все близко к сердцу.

— Меэйлис, у меня создалось впечатление, что какими бы вопросами вы ни занимались в одесском проекте, все это вы делаете профессионально. В чем причина? Здравый смысл? Хороший вкус?

— Людей, которые искренно могут сказать, что они свою работу любят, на земном шаре не так много. Мне в этом смысле повезло: я иду на работу с радостью. Не то чтобы все время весело, но я понимаю эту среду и люблю. И еще повезло, что те душевные акции, в которых мы все вместе участвуем, связаны напрямую с моей работой — связь с общественностью, работа с целевой аудиторией, привлечение внимания к определенным событиям. Тут, конечно, у меня нет конкретного клиента. Но это напрямую связано. Конечно, если бы я был слесарем, банкиром или ITшником, я бы все равно этим занимался (имею в виду акциями «народной дипломатии»), но мне было бы труднее все организовать. А так, имея возможности и доступ к людям, инструменты работы и грамотный персонал, мне было легко вкладывать в это и душу.

— Ну хорошо, это все-таки работа. А как вы отдыхаете?

— Я много путешествую.

— А что главное в этих путешествиях? «Что ищет он в краю далеком?»

— Для меня путешествие — это прежде всего возможность выхода в другое информационное пространство. Новые люди, новый опыт, новые традиции. Замки, дворцы, музеи, природа — это все очень интересно, но не для этого я сажусь в самолет.

В прошлом году я 90 дней провел не в своей стране. Это я не горжусь и не жалуюсь. Просто это мне было необходимо. А сейчас я попробую быть больше дома, в Эстонии. Помню, четыре-пять лет назад мне стало совсем плохо. Я очень устал от своей работы. Как у вас говорят, все достало. И в таких случаях есть два варианта выхода из ситуации — либо ты коррумпируешь…

— «Коррумпируешь»?

— Это не значит, что ты обязательно начинаешь брать или давать взятки, нет. Это значит, что ты становишься человеком системы. Твоя критика будет уже не по существу, а формальной. То есть ты принимаешь некие правила: решаешь, что тебе полезно сказать, а где полезно промолчать. Понятно, что в моей работе, которая связана с бизнесом и интересами моих клиентов, я и сейчас не могу позволить себе говорить всегда то, что думаю. Если ты профессиональный консультант, ты должен себя контролировать, это входит в правила и этику твоей работы. Даже если душа требует какого-то резкого заявления, я всегда помню, что у меня в офисе 20 человек, которым надо платить зарплату. Но все равно, самое важное — это личный суверенитет. А чтобы стать суверенным, чтобы выражать себя свободно, нужны две вещи. Первое — экономическая основа. Если после твоего заявления все клиенты уйдут, ты должен иметь
возможность прожить это время дальше. А второе — это твой социальный статус. Твоя позиция должна быть настолько крепкой, уверенной, чтобы тебя начали понимать, воспринимать и, что главное, поддерживать.

– Либо «коррумпируешь», либо?..

– Начинаешь, например, пить. Иногда тебе кажется, что на тебя попала вся мировая боль. Это беда творческих личностей. В этом смысле мне легче – работа дисциплинирует.

— О благотворительности.

— Я не люблю это слово. Хотя звучит красиво. Но оно себя девальвировало в процессе бурного роста рыночной экономики. И стало приоритетом определенной группы людей, у которых есть денежные возможности. Мы ведь можем и без денег многое сделать друг для друга. И если кому-то я помогал при наших возможностях, это все равно было эмоциональное решение. Я чувствовал, что необходимо срочно что-то делать. То есть нельзя не сделать. И это не входило в какие-то мои пиар-планы и прочее. Хотя, поскольку я человек эмоциональный, то вообще-то должен быть осторожным с этим.

— Вы ведь и безнадежно больным помогаете, Меэйлис?..

— Это импульсивные порывы. Когда вижу, что именно я могу помочь, я это делаю.

— О вере.

— Я верю в человеческие ценности и пробую жить в соответствии с ними.

— О счастье.

— Счастье, когда утром хочется идти на работу, а вечером хочется идти домой. А еще дочь. Ей 10 лет. Она учится во французском лицее, у нее пятерки. В том, что она хорошо учится, заслуга ее мамы. Мама — судья, поэтому в жизни моего ребенка есть порядок. Дочь моя много читает. Сама ищет новые книги. В четыре года в детском саду она была робкой, нерешительной. Мы огорчались, что ее могут обидеть. Но у нее доброе сердце и чувство юмора. Доброта означает, что она может защищать других, а с помощью чувства юмора легко решает все проблемы. Поэтому в ее детском коллективе у нее высокий авторитет. Я очень горд. Она скромная, спокойная, самокритичная, требовательная к себе.

— Кумиры.

— В детстве — футболисты, рок-музыканты. Сегодня я общаюсь только с людьми, с которыми хочу общаться, с остальными — только по работе, то есть за деньги. И еще мне повезло — многие из тех, с кем я общаюсь с удовольствием, по-настоящему — мои клиенты. Со многими отношения дружеские. Некоторые из них оставили огромный след в моей жизни.

— А ваши родители, Меэйлис?

— Конечно, мама и только мама. Не уверен, что когда она ушла из жизни в 1998 году, она осознала и поняла, что я стал порядочным человеком. Потому что звание PR-консультант не было для нее настоящей профессией, она не понимала, чем именно я занимаюсь. Для нее это было что-то абстрактное. Ей казалось, что у меня профессии нет, я ведь был не строитель, не производственник.

А с отцом мы познакомились, когда мне было уже 23…

— Люди, которые восхищают.

— Большинство. Их очень много. Меня очень возбуждает успех. Мне нравятся люди, которые достигли чего-то сами. Это может быть и предпринимательский успех. Очень восхищают самостоятельные женщины. Не куклы, не чьи-то дочери или жены. У меня огромный пиетет к тем людям, которые владеют творческой профессией.

— А назовите три вещи, без которых вам было бы трудно жить.

— Люди. Я очень быстро знакомлюсь с людьми. В самолетах, в очередях, в разных местах.

Три? Не факт, что есть еще что-то.

(Мы продолжили разговор в последний день нашего визита в Таллинн.)

— Вы говорили, что бывают времена, когда опускаются руки, когда наваливается усталость от всего. Чем вы спасаетесь, кроме путешествий?

— Я трудно пережил последнюю осень и зиму. А осень и зима — сложное время в Эстонии, практически весь день темно. Мне помог театр. Я снова понял, что это высшее искусство — играть на сцене. В свое время я не успел на экзамены в театральный институт. Я хотел в юности быть либо юристом, либо актером. Все эти творческие профессии — музыканты, актеры, художники — вызывают у меня огромное уважение. Уважение к таланту. Я заворожено смотрел, как Фредди Меркури «держал» публику на стадионе Уэмбли. Глазами, голосом, пластикой — своим искусством держал десятки тысяч людей. Мне кажется, если бы он со сцены сказал, что сейчас мы пойдем на Даунинг-стрит, 10, все бы пошли за ним.

— К слову, какую музыку вы слушаете?

— Мой музыкальный вкус остался в конце 80-х, когда я купил свои первые виниловые пластинки ДДТ, «Кино», «Алису». То есть я достаточно музыкальный и достаточно консервативный человек. В ДДТ я просто влюбился. Слежу за карьерой Шевчука. А потом возникло острое желание познакомиться. И это случилось. Два года назад мы встретились и мне удалось с ним поговорить. Огромное впечатление. Такой лучший образ современной России.

— Книги.

— Я плохой читатель. У меня пять или шесть книжек, раскрытых на середине. И вообще я не человек, который может заниматься каким-то одним делом. Попадаю на другую волну, и занимаюсь уже другим. Вот под влиянием одесситов много читал Бабеля. Читаю Довлатова, Булгакова, русскую и эстонскую современную литературу.

— Верите ли вы в знаки? Бывали ли в жизни какие-то мистические события или совпадения?

— Не знаю, может и были. Я за этим не слежу. Вот понятно, что этот вечер в Сааремаа, когда был концерт Маэстро Раймонда Паулса, — был подарком от высших сил нам всем. Помните, какая была восхитительная погода? Душевно!.. А до этого вечера и после него — дождь, холод.

Я верю в то, что если человек много трудится и старается, то у него будет счастье. Так что я знаю, что должен больше работать, много работать. Я так привык. Когда я приехал сюда, в Таллинн, молодой, без образования, из маленького городка с острова Сааремаа, я ведь даже компьютера не знал. Мне пришлось очень много трудиться и одновременно учиться.

***

Такой вот он — Меэйлис Кубитц. Он умеет многое, он знает многих, он достиг многого в этой жизни. Он мудр, скромен, деловит и, как ни странно, романтичен. У него потрясающая интуиция, он по-современному чуток и гибок. Он ценит данное слово и обычные человеческие качества — доброту, умение доверять, мудрость, порядочность, честность. Очень дорожит людьми, которые его окружают, которые ему верят. Сначала я назвала его ангелом на договоре. Нет, потом подумала, он — не ангел, он человек, но человек редких качеств — человек из будущего. Из тех времен, когда люди будут совершать поступки не из выгоды или ради удобства, а по движению души.

И еще. Когда мы с Меэйлисом говорили, он очень часто повторял слово «душевно». Гораздо чаще, чем я это процитировала…

Марианна Гончарова
ZN.UA