Моя Эстония

Акустические системы Audes производятся в помещениях бывшего завода «РЭТ», продукция которого в советские годы выпускалась под брендом «Эстония». Проходная завода красноречиво напоминает о былых временах, зато дизайн у современной эстонской акустики вполне себе европейский. Хотя йыхвиский завод не пытается копировать работу западных коллег. «Обычное европейское предприятие, выпускающее акустику, – это мебельная фабрика, которая делает корпуса, – объясняет директор завода Игорь Тюрин. – Ставят фильтры и динамики другого производителя, и готово. А должно быть натуральное хозяйство. Кто, по-вашему, делает эти динамики? Пушкин, что ли?»

О качестве современной бытовой акустики Тюрин рассуждает в самых мрачных тонах. Директор не боится прослыть ретроградом: мировой рынок аудиотехники крайне консервативен, ценители звука воспевают усилители и колонки прошлых десятилетий. «Лучший вариант для небогатого человека – купить на интернет-аукционе пользованный транзисторный усилитель за 10-15 тысяч крон, – советует Тюрин. – С транзисторным усилителем за двадцать лет ничего не случится, если в нем нет дешевых конденсаторов». По Тюрину, вся транзисторная аппаратура последнего десятилетия «не играет». Люди, мол, не получают такого удовольствия от прослушивания музыки, как раньше. «Беда в том, что сейчас на предприятиях главными стали маркетологи», – сетует директор.

Убытки – не помеха

С прежних времен на заводе сохранилась не только проходная: маркетологов в компании Тюрина нет. «Это такие генетически модифицированные люди, которые умеют продавать, причем для них не имеет значения, что именно, – морщится Тюрин. – Они талантливые психологи, умеют говорить человеку то, что он хочет услышать. Но в первую очередь эти люди продают себя. Хорошие маркетологи стоят недешево, им приходится платить такие деньги, чтобы у специалистов не возникало желания заниматься собственным бизнесом». Директор признает, что продажи могли бы идти гораздо лучше, но тратиться на маркетологов не хочет: «Будем продолжать в том же духе, как и последние двадцать с лишним лет. Живем, ежемесячно платим людям зарплату. Наверное, так тоже можно жить, да?»

Зарплаты на производстве невысоки, 6-7 тысяч крон при полной рабочей неделе. Проблемы с продажами вынудили в прошлом году сократить очередную группу сотрудников и ввести четырехдневную рабочую неделю. Акустика – не предмет первой необходимости, на ее покупке экономят в первую очередь. Неудивительно, что проект Audes в 2009 году оказался убыточным.

От закрытия эстонский бренд спасли две вещи: маниакальное стремление Тюрина заниматься качественным звуком и прибыльное производство трансформаторов на бывшем «РЭТ», за счет которого дотируется Audes. Целевой рынок йыхвиских трансформаторов не ограничивается домашним звуком. Это отдельный бизнес, рассчитанный на весь индустриальный сектор, на изготовителей оборудования: в каждом станке стоит трансформатор, и не один. В роли покупателей в основном выступают скандинавы. Тюрин утверждает, что эстонские трансформаторы лучше шведских аналогов от знаменитого Lundahl, и продавались до последнего времени неплохо. Впрочем, кризис вынудил мировых производителей урезать инвестиционные программы, нового оборудования стали закупать гораздо меньше.

Несмотря на это, трансформаторное подразделение по-прежнему в плюсе. Даже при убыточном Audes оборот всего бывшего «РЭТ», то есть и акустического, и трансформаторного бизнеса, составил 30 миллионов, а прибыль – около шести процентов оборота.

«Ни одной такой вещи не продано в Эстонии: дорого, 15-20 тысяч евро за пару, – показывает Тюрин на одну из моделей. – Наши люди не настолько сумасшедшие. И к тому же ушлые, хотят купить сделанное в Эстонии, но по китайской цене». Специально для эстонского рынка Audes выпускает невзрачные колонки, собранные из дешевых комплектующих, но на местное потребление на заводе надежды никакой. «Как правило, все небольшие бренды живут за счет домашнего рынка, продают половину продукции внутри, вторая половина идет на экспорт. Такого маленького рынка, как у нас, где были бы свои производители, нет больше нигде. Мы находимся в самых тяжелых условиях в мире», – жалуется Тюрин.

Остается экспортировать. Директор соответствующего отдела Фонда развития предпринимательства Аллан Корьяс нахваливал йыхвиское предприятие: это ж надо, эстонский бренд – и выставлен в элитном торговом центре Audissey в Дубае! Однако после прошлогоднего долгового кризиса, связанного с компанией Dubai World, уверенности в светлом будущем у потребителей ОАЭ поубавилось. «Мы все делали правильно, 13 лет участвовали в крупнейших выставках, и арабы из Al-Futtaim Group включили нас в число 20 лучших брендов. Но сейчас люди напряглись и перестали обустраивать свои жилища, – поясняет Тюрин. – Продажа электроники в регионе резко сократилась». Как результат – эстонская компания все больше продает в Юго-Восточную Азию, сражаясь с именитыми американскими, немецкими, датскими и прочими конкурентами: в этом бизнесе страна происхождения имеет огромное значение.

«Кто мы, и кто – вы?»

«Продукт очень субъективный, – говорит Тюрин. – Если усилители еще как-то можно оценивать по объективным параметрам, то акустику уже нет, здесь действует сила убеждения. Убивает, какое количество дорогих изделий продается без всякого соответствия цены и качества. Чем дороже техника, тем меньше ее владельцы соображают, что они покупают». То есть наличие денег у человека не означает наличия у него музыкального вкуса. Дорогой звук покупают из соображений престижа. За эти кошельки и бьются производители вроде Audes.

«Деньги здесь не помогут», – уверен глава Audes. Он имеет в виду не скромную поддержку от Фонда развития предпринимательства, а многомиллионные рекламные расходы конкурентов, пытавшихся продвигать на страшно консервативном рынке новые бренды. «Например, канадцы бились, но у них кончились деньги как раз в момент, когда дело пошло. В результате канадцев купил концерн Harman, которому принадлежат известнейшие торговые марки в мире аудио (JBL, Lexicon, AKG, Crown, Studer), – говорит Тюрин. – Надо иметь нормальный бренд, с легендой. Кроме того, у западных брендов во главе харизматичные люди – кто айкидо занимается, кто еще чем, – а не хозяйственники, как я».

Эстонским брендом закостенелый рынок не пробить: регион не имеет должного имиджа. Указать, что производство находится в ЕС, недостаточно: румынский продукт заведомо отличается от немецкого. А Эстонию раньше путали с Россией. Парадоксальным образом апрельские события 2007 года положительно сказались на бизнесе «русской» фирмы из Ида-Вирумаа. «Раскрученный абсурдный скандал привел к тому, что нас перестали спрашивать о том, не представляет ли Эстония собой некий российский регион, – говорит Тюрин. – Даже американцы».

Бизнесмену неоднократно предлагали перерегистрировать фирму в Германии, Франции или в Англии, но он отказывается. Считает, что нишевые эстонские бренды тоже могут быть успешными, если правительство постарается сделать так, чтобы нас все больше принимали за скандинавов. «Лет пять назад финны и шведы морду кривили: „кто мы, и кто – вы?" Сейчас они воспринимают такую идею спокойнее. Объективно может получиться, что Эстония будет отнесена к Скандинавии, – считает директор Audes. – Это важно: товар со скандинавским имиджем можно продать в два-три раза дороже, чем восточноевропейский».

Михаил Колосок,

www.dzd.ee